7 сентября исполняется 122 года со дня рождения знаменитой певицы, народной артистки России Изабеллы Юрьевой, которую называли «королевой романса» и «белой цыганкой». Она была ровесницей века и за свою долгую столетнюю жизнь стала свидетельницей всех кардинальных перемен в жизни своей страны. Вот только эти перемены не сулили ей счастья: в начале ХХ в. ей поклонялись, потом запрещали ее песни, а в 1970-х гг. о ней снова вспомнили. Звание народной артистки СССР она получила только в 95 лет, а в последний раз на сцену вышла накануне своего 100-летия. Почему королеву романса обвиняли в пошлости и не давали ей выступать – далее в обзоре.
По одним данным, Белла Ливикова родилась в 1899 г. по другим – в 1902 г. Знакомые певицы позже утверждали, что уже в зрелом возрасте она призналась: убавила себе 3 года, сознательно устроив путаницу. Ее родным городом был Ростов-на-Дону, а самым сильным увлечением с самого детства – театр. Ее отец был мастером по театральным шляпам, а мать работала постижером в театре. Однажды живущий по соседству скрипач услышал пение 17-летней Беллы и предрек ей блестящее будущее на сцене. Он пригласил ее выступить на концерте в городском саду, где сам играл вместе с оркестром.
Свое первое выступление на публике она запомнила на всю жизнь: «Я ужасно волновалась. Спела я первый куплет, и вдруг в мой раскрытый рот влетел комар. Я поперхнулась и убежала за сцену. «Ну, кончилась моя карьера», – подумала я. Но публика была так великодушна, так хорошо меня приняла, что, попив водички, я опять вышла на сцену. Тут уж комар мне не помешал, и я ушла со сцены под бурные аплодисменты. Видимо, этот мой успех как-то повлиял на родителей, и они отправили меня в Петроград, где в консерватории, по классу рояля, училась моя сестра... Я все запоминала с голоса. Сестра показала меня известному в то время пианисту Алексею Таскину, который когда-то аккомпанировал знаменитой Анастасии Вяльцевой. Я спела ему две песни, он меня похвалил и сказал, что учиться мне практически нечему, – можно прямо на эстраду. Я позанималась с ним недели две, подготовила три песни, и он мне аккомпанировал на моем первом выступлении в Петрограде... После этого я сразу уехала в Москву, где жила моя вторая сестра...».
Певица не знала нотной грамоты, но ее выручали абсолютный слух и хорошая музыкальная память. Белла Ливикова превратилась в Изабеллу Юрьеву, с 1920 г. начала выступать на сценической площадке в Театре сада «Эрмитаж», а спустя 4 года переехала из Москвы в Ленинград. На прослушивании в Театре Юдовского она покорила всех эстрадных администраторов, среди которых был директор Петроградского театрального треста Иосиф Аркадьев. После ее выступления он заявил: «Вы не только прекрасная певица, но еще и красивая женщина». Этот комплимент он потом повторял ей на протяжении 46 лет, ведь Аркадьев стал не только администратором певицы, но и ее супругом.
В 1925 г., вскоре после свадьбы, молодожены отправились в свадебное путешествие в Париж и провели там около года. Во Франции появился на свет их сын. У них была возможность остаться во Франции – у Аркадьева были родственники в Париже, но певица захотела вернуться на родину. Семья поселилась в Москве, Юрьева продолжила выступать, а через год случилось несчастье – у их сына был врожденный порок сердца, и он скоропостижно скончался. В тот вечер певица должна была выступать в мюзик-холле на Садовой, и директор отказался отменять ее концерт, заявив ей: «Изабелла Даниловна, публика ничего не должна знать. Ее не интересует ваша личная жизнь. Она пришла развлечься».
После этого Аркадьев настоял на том, чтобы его супруга взяла паузу и прекратила выступать. Последний концерт она дала в 1928 г., после чего пропала со сцены на 8 лет – певица не могла прийти в себя после потери ребенка, а муж не хотел, чтобы она возвращалась на эстраду. Но музыка была ее единственной отдушиной, без которой Юрьева не представляла своей жизни. Когда она вернулась к гастрольной деятельности, возникла новая сложность: в 1930-1940-х гг. романс оказался фактически запрещенным жанром, такую музыку называли мещанской, буржуазной. Во время записи ее пластинки редакторы требовали: «Уберите эти грудные нотки! Долой цыганщину! Снимите надрыв! Хватит романсов! Разучите советскую патриотику, созвучную духу времени!».
Позже певица вспоминала: «Я говорила тогда, что ведь и Пушкин любил романсы... В то время придирались к каждому слову. Мужу приходилось переписывать для меня многие романсы. Что мне особенно обидно, меня практически морально обокрали. У меня был очень красивый грудной голос. Однако мне запрещали петь таким голосом, потому что эти грудные ноты были похожи на цыганские. Самое красивое в моем голосе во время записи убирали». Певица пыталась отстоять свой репертуар, но в ответ получила от чиновников такую резолюцию: «Исключительный по пошлости мещанский репертуар. Разрешить сроком на один год одной певице, пока не будут подготовлены произведения, созвучные времени». И хотя полноценно выступать королеве романса не давали, ее несколько раз приглашали спеть в Кремле для членов правительства.
Во время войны Юрьева выступала в составе концертных бригад перед бойцами и была поражена тем, насколько среди них были популярны романсы. Она рассказывала: «Я тогда была в военной форме. И тут один генерал мне говорит: «Изабелла Даниловна, снимите форму, пойте в своих концертных платьях, дайте бойцам хоть на время забыть о войне». Я себе и представить не могла, что во время войны возникнет такой интерес к моим романсам, такая потребность в них. Всю войну я получала с фронта трогательные письма».
В послевоенное время романс снова оказался под запретом: его отнесли к «легким жанрам», заклеймив как порочный и идейно непригодный. Хотя ее песни «Саша», «Белая ночь», «Он уехал», «Если можешь – прости» пела вся страна, путь на большую сцену для нее был закрыт. В 1959 г. Юрьева была вынуждена распустить свой ансамбль, после чего только время от времени выступала в сборных концертах. В 1966 г. она оставила профессиональную эстраду. О ней вспомнили только в 1970-х гг. – отреставрировали ее пластинки, снова начали приглашать на концерты, на радио, на телевидение. Но певице было уже за 70, и о гастрольной деятельности речь уже не шла.
Несмотря на все сложности, которые ей довелось пройти, до 1970-х гг. она чувствовала себя абсолютно счастливой, ведь рядом с ней был ее муж, посвятивший ей всю свою жизнь. О нем Изабелла Юрьева говорила: «Мы ведь действительно с ним никогда не расставались. Он ради меня пожертвовал своей карьерой. Стал администратором, возил меня на гастроли, писал мне песни. И, шутя, называл себя Федей Протасовым, добавляя при этом: «Я погиб за цыганский романс». В 1968 году мы с ним ездили в Париж, вспоминали молодость, а в 1971-м его не стало... Мне иногда кажется: вот сейчас откроется дверь, и он войдет, смеющийся и безумно влюбленный в меня. Мы прожили с ним 46 лет, будто один день. И он говорил мне, как в том романсе «Локон»: «Заинька, чем больше твоя головка седеет, тем дороже и роднее ты мне становишься».
Последние 30 лет королева романса провела в полном одиночестве. Детей у нее не было, из друзей никого не осталось. Когда она в 95 лет вышла на сцену московского Колонного зала, публика слушала ее стоя. В последний раз певица выступила незадолго до своего 100-летнего юбилея, перед которым сказала: «100 лет – это, конечно, много, но я вам честно скажу: как хочется еще пожить!». А с приходом нового столетия – 20 января 2000 г. – Изабеллы Юрьевой не стало. Ровесница ХХ века ушла вместе с ним.
Любовь всей жизни в одном романсе
Изабеллы Юрьевой.
Изабелла Юрьева была безусловной и абсолютной звездой — на эстраде, в музыке и по судьбе. Её узнавали по сильному контральто и называли «королева патефона», «мадам Вечный Аншлаг», «белая цыганка». Супруг пожертвовал ради неё собственной карьерой, а романс на его стихи стал одним из самых популярных в репертуаре певицы.
Романс «Если можешь – прости» был для Изабеллы Юрьевой особенным. Это стихотворение на музыку Раймондо написал для неё Иосиф Аркадьев, её супруг. Встретившись в начале 1920-х в Ленинграде, на первых ленинградских гастролях начинающей певицы Юрьевой, они уже никогда не расставались.
Изабелла Юрьева вспоминала:
«Это танго мой муж создал за десять минут... Я ему говорю «Что ты там пишешь?»
А он отмахивается «Подожди». А потом подает мне листок со стихами. Мы ведь действительно с ним никогда не расставались. Он ради меня пожертвовал своей карьерой. Стал администратором, возил меня на гастроли, писал мне песни. И, шутя, называл себя Федей Протасовым, добавляя при этом «Я погиб за цыганский романс».
Изабелла Юрьева стала первой исполнительницей романса. Запись на пластинку была сделана Ногинским и Апрелевским заводами в 1940 году. Это уникально. Звук со старой пластинки пробирает до мурашек. Слышен даже стук иглы о неровности пластинки.
Свежие комментарии