«Мало кто знает, что знаменитый советский писатель Самуил Яковлевич Маршак был пламенным сионистом. Ровно 100 лет назад, осенью 1911 года, он приехал в Эрец-Исраэль, жил тут в палатке под Иерусалимом и посвятил нашей стране множество очерков и стихов», – рассказал порталу IzRus старший внук выдающегося поэта Алексей Сперанский-Маршак. Он сам репатриировался в Израиль 20 лет назад из Москвы и живет в столице, неподалеку от того места, где останавливался его дед.
Ему сейчас 70 лет. Будучи по профессии историком-археологом, Сперанский-Маршак работал в Еврейском университете в Иерусалиме на факультете археологии, затем – гидом в Музее библейских стран («Музеон арацот ха-микра»). «Это не просто музей, это исследовательский и образовательный центр. Я водил там группы студентов и специалистов, вел лекции на русском и английском языках», – рассказывает внук С.Я.Маршака. После выхода на пенсию Сперанский-Маршак посвятил себя любимому хобби, которое вполне можно назвать делом всей жизни – сбору информации о знаменитом предке.
По его словам, первым Маршаком был раввин и мудрец, живший в XVII столетии, которого звали Морейну ха-рав Шмуэль Ахарон Кайдановер. По его инициалам и была составлена фамилия. Особое внимание внук поэта уделяет «палестинскому периоду» жизни Самуила Маршака. Он скрупулезно собирает тексты статей и стихотворений, написанных поэтом в 1911 году во время путешествий по Эрец-Исраэль. «Дед приехал сюда в 24-летнем возрасте с другом, поэтом Яковом Годиным. Они исходили тогдашнюю Сирию и Палестину, жили в палаточном городке. Он направлял в Петербург, в сионистский журнал «Рассвет», свои путевые очерки и писал много стихов, в основном лирических», – рассказал Сперанский-Маршак.
В ходе той поездки он познакомился с будущей супругой Софьей Михайловной Мильвидской, и вскоре по возвращении в Россию они поженились. Множество стихотворений того периода никогда ранее не публиковалось. В прошлом году наш собеседник выпустил книгу, в которую вошли многие произведения Самуила Маршака, в том числе о Иерусалиме и Реховоте.
По словам Сперанского-Маршака, его дед еще в юные годы увлекся идеями сионизма. Обучаясь в ялтинской гимназии, в 1905—1906 годах он сблизился с еврейской молодежью, выпускавшей журнал «Молодая Иудея», и даже перевел с идиша поэму Хаима Нахмана Бялика «Последнее слово». Позже Маршак примкнул к левосионистскому движению «Поалей-Цион» и вел нелегальную работу среди студентов, публиковался в газете «Еврейская рабочая хроника» и журналах «Еврейская жизнь» и «Еврейский мир».
Внук Самуила Маршака отметил, что исследованием жизни его деда в Израиле занимается не он один – есть немало энтузиастов. Например, в Модиине живет Елизавета Гулер, которая поддерживает интернет-сайт, созданный в память о поэте. «Он существует уже четыре года и к нему есть стабильно растущий интерес. Там можно прочесть те творения Самуила Яковлевича, которые никогда не выходили в печать, в частности те, в которых он предсказывает возвращение нашего народа домой, в землю Израиля», – заключил внук поэта.
Когда к власти пришли большевики, он уничтожил все свои прежние работы — стихотворения, посвященные еврейской культуре и городу Иерусалиму. Он выбрал “мир, открытый бессмертию”, — стал писать детские стихи и сказки, на которых выросло не одно поколение. Кто не знает его Робина-Бобина-Барабека, Рассеянного с улицы Бассейной, даму с багажом и маленькой собачонкой, Ваксу-Кляксу и азбуку в стихах? В ноябре 2017 Самуилу Яковлевичу Маршаку исполнилось бы 130 лет.
Потомок раввина
В октябре 1887 года в еврейской семье Маршак родился сын. Это было сложное время, и главе семейства приходилось скрывать, что он является выходцем из потомственного рода раввинов, приверженцев Талмуда. Яков Миронович не получил специального образования, но работал технологом на химическом заводе, имея несколько изобретений в отрасли мыловарения. Кроме того, этот одаренный от природы человек владел несколькими языками и в подлиннике читал Гете и Гейне, хорошо разбирался в русской классике. Любовь и стремление к знаниям отец постарался привить и своим детям. С ранних лет всем было понятно, что его сын Самуил — настоящий вундеркинд.
Первыми это заметили преподаватели петербургской гимназии, где учился Маршак-младший. На формирование литературных взглядов молодого дарования повлиял и учитель словесности Сёмы. Первые поэтические опыты Самуила принесли ему небывалый успех, и уже вскоре его произведения стали печатать многие литературные издания.
Стасов, один из известных петербургских критиков того времени, прочитав поэму юного Маршака, объявил его гением. Вскоре Маршак знакомится с Максимом Горьким, который принял активное участие в судьбе Самуила и дал ему путевку в литературную жизнь. Юноша много работает: часами занимается в библиотеке, пишет стихи и делает замечательные переводы с иврита и идиша.
Трудовая молодость
Блестяще справившись с первым литературным заказом, стихотворением на музыку Глазунова, Маршак стал очень востребован в творческой среде Петербурга. Его стали привлекать в литературные общества, появилось множество друзей среди поэтов, художников и музыкантов. Работы Самуила печатали уже не только в Петербурге, но и в Москве и Киеве.
Им восторгались Блок и Ахматова. Но звездной болезни у поэта, к счастью, не случилось, и он продолжал с воодушевлением трудиться. В качестве корреспондента столичного журнала Маршак объездил практически весь Ближний Восток, что воодушевило его на создание цикла стихов “Палестина”, который стал очень популярным сборником лирики того времени.
Во время путешествий Самуил познакомился с милой девушкой Софьей, воспитанной, образованной и близкой ему по духу, ставшей его женой. В 1914 году у счастливой пары родилась дочь. Но судьба наделяет всех равной мерой: горсть радости, горсть горя. Дочери Маршака суждено было страшное — она опрокинула на себя самовар с кипятком и умерла.
Отчаявшиеся родители не замкнулись в себе, не стали обвинять судьбу, — они решили помогать нуждающимся детям, а таковых в те голодные времена было предостаточно. Именно тогда Самуил Яковлевич начал писать детские стихи. Строки сами выходили из-под пера, торопясь лечь на бумагу, — добрые, теплые, полные детской непосредственности и нежности. Их так хотелось почитать дочери перед сном...
От Лондона до Петрограда
Учеба в Великобритании наложила особый отпечаток на творчество поэта. После петербургского Университета Маршак получил образование в лондонском техникуме, а затем — в Университете столицы Великобритании. К тому времени Англия была, пожалуй, единственной страной, где литература для детей оформилась как самостоятельный жанр. Самуил исколесил весь Альбион, собирая коллекцию английских народных сказок, баллад и песен, которые впоследствии перевел на русский язык.
Среди них знаменитые “Дом, который построил Джек” и “Вересковый мед”. Особенно прославили Маршака переводы произведений Шекспира, Киплинга, Бернса, Милна, Китса и Водсворта. Вернувшись на родину и окунувшись в водоворот политических событий, Маршак встал перед выбором: жизнь или вера. Вспомнив наставления своего учителя Стасова, он выбрал первое. Собрал все свои дореволюционные произведения и сжег их.
Сначала поэт работал в провинциальном городке, читал лекции на Кубани, занимался переводами, преподавал английский. Там он создал первый театр для детей. Это событие не прошло незамеченным, и в 1922 году Луначарский пригласил Самуила Яковлевича в Петроград. Именно тогда появилась его книга “Детки в клетке” и несколько сценариев для Театра Юного Зрителя. В тот год Маршак создал первый советский журнал для детей, для работы в котором собрал команду талантливых поэтов и писателей.
Уже после разгрома “Детгиза”, когда многие детские писатели были репрессированы и пропали в ГУЛАГЕ, когда наступила так называемая оттепель, Самуил Яковлевич узнал, что и на него в НКВД уже лежала кипа доносов. Чудом ему удалось избежать жерновов адской политической машины. Он всегда говорил, что его спасла детская литература.
Полвека в поэзии
После войны Маршак переехал в Москву, где продолжил заниматься переводами и всерьез увлекся “лирикой для взрослых”. Здесь же он начал писать автобиографическую книгу и ряд статей о творческом мастерстве. Постепенно неумолимое время забрало у поэта родных и близких людей, и рядом осталась только преданная старенькая экономка, которую он шутливо называл то “трагедией Шекспира”, то “Гитлером в юбке”. Она же прятала от него сигареты и величала “старым дурнем”. Болезнь и одиночество только придавали сил Маршаку, — он работал день и ночь. Даже в последний день жизни Самуил Яковлевич торопился дописать пьесу, последнюю за свои полвека в поэзии…
По материалам — http://jew-observer.com, kulturologia.ru
Свежие комментарии